Заяц оборотень

Лет тридцать тому назад я жил и работал в Новгород Волынске, и все свободное время проводил на охоте. Особенно любил я охоту на зайцев по пороше. Бывало, едва дождешься заводского гудка и уже спешишь домой за ружьем, за патронташем.

В то время было трудно с боеприпасами. Дробь лили сами, а то, случалось, вместо дроби применяли и рубленую телеграфную проволоку... Словом, всякое бывало.

Жил у нас в городе один старик-охотник, у которого сохранились еще кое-какие запасы, и иногда он одалживал мне дроби на одну-две пары зарядов. Но тогда его уже обязательно приходилось брать с собой в компаньоны и притом делить добычу. Сам-то старик стрелял плохо, да и ружьишко у него было ветхое — качка в замках отчаянная. И как он только не страшился стрелять! Ко всему этому, старик-охотник был и суеверен. Мы, молодежь, конечно, подсмеивались над этой его особенностью, да только что с ним поделаешь? Человек почтенных лет, такого не разубедишь. Более того, однажды он даже и меня ввел в заблуждение.

Как-то в начале зимы пошли мы с ним на зайца. А за ночь выпало снегу сантиметров тридцать, может и побольше. Чудесное было утро! Вчера земля лежала голая, осиротелая, а ныне куда ни глянешь - все белым-бело, и воздух студеный, как ключевая вода. Посмотрел я тогда вокруг и усомнился: по такому снегу едва ли будет заяц ходить, не даст следа. Однако старик успокоил. «Напротив, — сказал. — Заяц в такую погоду всю ночь жирует, а сейчас он крепко лежит и близко подпустит...»

Но тут случилась беда. Только мы вышли за ворота, как повстречалась нам соседка с пустыми ведрами, и из-за этого старик дальше не пожелал идти улицей. Пришлось перелезать через плетень и пробираться по огородам, да через чужие заборы в степь.

Вышли мы в степь и почти сейчас же увидели два заячьих следа. По одному следу пошел я, а по другому старик. Вскоре я поднял зайца и ударил по нему раз, другой. Вижу — перебил косому заднюю ногу. Мне бы стрелять еще, да патронов заряженных нег, старик выделил на этот раз дроби только на два заряда. Что будешь делать! Кричать своего компаньона? Так он уже вон где — виден в степи, как муха на простыне.

И решил я тогда словить зайца. Бегу за косым, а тот от меня. Остановлюсь, и заяц присядет. Я к нему, а тот опять удирать. Так и довел меня, зверюга, до неглубокой балочки и тут стал подпускать уже совсем близко. Я вгорячах даже два раза пальнул по нему холостыми зарядами, метров с пяти. Старика уже и не видно было, но я знал, что он не бросит меня, подойдет.

Заяц между тем проковылял к самому ручью. Вода в ручье не замерзала, вьется черной косицей и чуть приметно дымится. «Эх, — думаю, — была не была, наберу мелких камешков и заряжу вместо дроби». Наклонился я и тут в глаза мне бросились медные кнопки, которыми был скреплен ремень у ружья. Отодрал я их, зарядил патрон и метров с четырех угостил ими зайчишку. Косой кубарем скатился под обрыв, угодил в воду. Я — за ним. Глядь-поглядь — нет зайца. И воды-то в ручье совсем немного, ладонь не утопишь, а заяц пропал!

Стал я бродить по ручью, и туда и сюда смотрю, ищу зайца или след его — ничего не могу найти. Тут и старик-охотник подоспел. Начал я его укорять, что пожалел дать дроби побольше. А он в ответ: «Если бы и сто зарядов у тебя было, все равно не убить того зайца, потому что и не заяц он вовсе, а оборотень».

Словом, поискали, поисками мы моего зайца и так ни с чем и ушли от ручья. В дальнейшем-то нам удалось поднять еше двух косых и добыть их. Однако история эта крепко зашла мне в память. В чем причина, что исчез у ручья заяц.

Отгадку я нашел много лет спустя уже на Северном Кавказе.

Вот так же, как в Новгород-Волынске, пошел я с товарищем в первые зимние дни на охоту. Снегу уже было порядочно. Товарищ мой прихватил с собой сеттера-ирландца — тот отлично догонял зайцев-подранков...

Идем, высматриваем следы, но ничего нам что-то не попадается, а тут, как на грех, еще и снегопад начался густой.

Решили мы вернуться по домам, да у косогора заприметили стежки. Но чьи следы — не разобрать, присыпало их снегом. Рассматриваем мы их, обсуждаем, далее ружья с плеч не сняли. Глядь, а из-под самых ног товарища — заяц. Ну, заторопились, заспешили. Товарищ все же ударил по зайцу дуплетом и перебил ему заднюю ногу. Собака — за косым, а заяц добежал до канавы и скатился в нее.

Канава неглубокая и сухая, мы спустились в нее с собакой, оглядываемся, ищем, но, как и в тот раз, ни следов, ни зайца — ничего найти не можем. Взяли мы тогда собаку на сворку, чтобы не затоптала заячьих следов, бродили, бродили, и все напрасно. Что ж тут поделаешь! Так и пришлось ни с чем вылезать из канавы, пора и дома уже быть!

Отпустили собаку, поудивлялись и вдруг видим, сеттер стойку сделал. Подходим к нему, а собака уставилась себе под лапы и ни с места. Я копнул снег носком сапога, и тут выскочил наш раненый заяц. Ну, собака его сейчас же словила... Оказывается, заяц нырнул под снег и под ним пролез метров пятьдесят, да так ловко, что нигде на поверхности и метки не оставил. Вот почему заяц в Новгород-Волынске показался нам чуть ли ни оборотнем.

Хотел я сообщить своему старику охотнику, в чем в тот раз дело было, да узнал, его давно уже нет в живых.

В. ПАНКОВ